**Платье, стоящее жизни…**

«Из этого грязного лоскута?» — воскликнула портниха. «Платье мечты? Ты, должно быть, шутишь, дорогая!»

Девушка с отчаянием смотрела на мастерицу. Она пришла в лучший салон Ланкастера, готовая заплатить любые деньги. Но люди смотрели на неё, будто она сошла с ума — Рут принесла не шёлк или бархат, а длинный белый парашют.

Тогда она решила рассказать всю историю с начала. Потому что платье *должно* было быть сшито — любой ценой. Платье, стоящее спасённой жизни.

Они мечтали о будущем ещё в школе. На выпускном вечере Клод Хенсингер танцевал только с Рут. Затем сделал ей предложение. Но долгожданная свадьба откладывалась — началась Вторая мировая война.

Клод стал лётчиком, проявив столько мастерства и отваги, что быстро продвигался по службе. К 1944 году он был уже майором! Рут с гордостью читала его письма, молясь лишь об одном: *Пусть эта война скорее закончится!*

*Клод должен вернуться — она ждала!* Но война бушевала, и весной 1944-го его отправили на Тихий океан. Американские лётчики бомбили территории, занятые японцами…

Хенсингер совершил десятки вылетов. Однажды, возвращаясь с миссии над Ивате, он обнаружил, что один из двигателей его B-29 загорелся. Горящий самолёт вот-вот должен был разбиться — нужно было действовать быстро. К счастью, у Клода был парашют.

*«Он спас мне жизнь дважды»*, — позже сказал он невесте, когда наконец вернулся в Ланкастер, Пенсильвания.

Приземление было жёстким — Клод упал на острые скалы, получив страшные травмы. Без парашюта смерть была бы неминуема. Затем наступила ледяная ночь, и лишь завернувшись в парашют, он смог согреться.

На рассвете майор Хенсингер побрёл к спасению. Он падал снова и снова, терпя боль, жажду и голод — но добрался до базы.

Врачи лишь качали головами — его правая нога была собрана как пазл. О полётах не могло быть речи. Месяцы в госпиталях, сначала в одном, потом в другом. Он писал Рут: *Мне нужно время…*

Наконец, вернувшись в Штаты, он прошёл новые обследования. Встреча, которую они ждали годами, снова откладывалась!

Но однажды Клод наконец стоял перед Рут — в форме, с медалями на груди, с большим свёртком под мышкой. Переполненная эмоциями, она расплакалась. *Он был дома!*

С трудом опустившись на колено, Клод снова сделал предложение, будто их прежняя жизнь вернулась. Затем протянул ей свёрток.

— Пожалуйста, — сказал он. — Сошьи своё свадебное платье из этого. Оно особенное для меня. Этот парашют спас меня — дважды.

Мать Рут назвала его безумцем. Портниха согласилась. Ткань была в красных, серых, коричневых пятнах — вряд ли материал для невесты! Рут заплакала прямо в мастерской.

Ей тоже не нравилась идея — но как она могла отказать? Клод выжил, когда многие другие погибли. Она *должна* сделать это для него.

Бродя по городу в задумчивости, она решила: *Она найдёт портниху. Если одна откажет, попробует другую — даже если придётся объехать всю Пенсильванию.*

Скарлетт O’Хара из прекрасного фильма с Вивьен Ли сшила платье из штор. Почему бы и Рут не смогла? У неё был целый парашют! Из него даже можно сделать фату…

Удача улыбнулась — вскоре она нашла мастерицу, которая согласилась. Услышав имя Скарлетт, женщина оживилась.

— Какая блестящая идея!

Она нашла журнал семилетней давности — с подробным разбором вечерних платьев из *Унесённых ветром*. Одно белое платье, с рюшами и складками, подошло бы идеально.

Рут слушала, ошеломлённая. *Да, она согласна. Да, желание Клода исполнится.*

На платье ушло почти четыре месяца. Сначала ткань отбеливали до снежной белизны. Затем кройка. Рут держала дизайн в секрете — но слухи расползлись. Невеста шьёт платье из *парашюта*? Да ещё и армейского парашюта жениха!

В день свадьбы съехались гости со всего штата. Клод смотрел с блеском в глазах — Рут справилась.

Их свадьба 19 июля 1947 года положила начало десятилетиям счастья. Парашютное платье произвело фурор, затем его бережно хранили — передавали по наследству. Позже в этом же «особенном» платье выходили замуж их дочь и невестка. Оно стало семейной реликвией, его выставляли на праздниках, фотографировали для газет.

После смерти Клода в 1996 году Рут передала его в Национальный музей американской истории Смитсоновского института. Там оно и остаётся — символ любви, надежды и преданности.

— Ника Марш.